Июль 2005 — май 2007, декабрь 2010 — август 2015, май 2020 — сегодня. Суммарно уже более 11 с половиной лет — именно такую часть своей жизни провел в заключении Николай Статкевич. Он начал бороться за свободу, демократию и независимость еще до того, как Александр Лукашенко пришел к власти, и из-за своей принципиальности и упорства стал одним из самых заклятых его врагов. За свои убеждения Статкевич уже более 900 дней находится за решеткой в режиме инкоммуникадо — без связи с родными и внешним миром. 12 августа он отмечает 69-й день рождения. Рассказываем о жизненном пути этого человека, который пожертвовал своей военной и научной карьерой ради политики, добился создания беларусской армии и годами противостоял диктатуре.
Военная карьера и борьба за независимую Беларусь
Николай Статкевич родился в 1956 году на Случчине в семье учителей. Мать имела степень кандидатки наук — позднее сын пошел по ее стопам.
Предки будущего политика стали жертвами двух тоталитарных режимов. Павла Статкевича, дедушку политика со стороны отца, убили полицаи. «Застрэлілі хворага ў ложку за сувязь з партызанамі, <…>. Бацьку паліцаі таксама ледзьве не забілі, але ён, падлетак, пасьпеў ускочыць на каня і ўцячы. Калі прыйшла савецкая армія, яму не было і сямнаццаці. Гэта яго і ўратавала, бо не адправілі на фронт. А ўсіх ягоных аднаклясьнікаў, якія былі крыху старэйшыя за яго, забралі, усіх да аднаго паклалі ў Прусіі. Ганялі з адной вінтоўкай на дзесяць чалавек на кулямёты. Пакуль усіх там не пастралялі», — вспоминал Николай.
Симон Горобец, дедушка со стороны матери, жил «под поляками» и был активистом Коммунистической партии Западной Беларуси — тогда эта часть страны находилась под контролем Польши. Он бежал в СССР, некоторое время был председателем сельсовета, а в разгар репрессий был расстрелян в Слуцком отделе НКВД. Свои первые статьи Статкевич подписывал фамилией деда.
Уже в школе будущий политик выделялся среди сверстников. «Коля мой — адораны чалавек, — вспоминал его отец. — Ён у школе быў найлепшым вучнем. Па геаметрыі ніколі не рабіў тое, што пісалася на дошцы. Ён заўжды сам». После окончания школы Николай получил военное образование — в 1978-м окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (МВИЗРУ), служил в российском Мурманске за Полярным кругом.
Затем вернулся на родину, стал преподавать в том же МВИЗРУ, защитил диссертацию (1986) и получил степень кандидата технических наук. Служба в армии — важный факт в биографии Статкевича. В беларусском оппозиционном движении было немного офицеров с высокими званиями, оказавшихся на ведущих ролях. Можно вспомнить экс-министра обороны, генерала Павла Козловского, подполковника Валерия Сахащика, генерала Валерия Фролова. Но первые два быстро отошли от дел, последний рано умер. Так что из них только Статкевич с его военной выучкой, настойчивостью и упорством, ставкой на улицу, а не кулуарную работу оказался бегуном на длинную дистанцию и остался лидером на десятилетия.
К политике Николай, дослужившийся к тому времени до звания подполковника, обратился в 1989-м. В условиях либерализации общественной жизни и перестройки, объявленных советским лидером Михаилом Горбачевым, в МВИЗРУ появилась группа офицеров, которую возглавил Статкевич. Они тайно стали разрабатывать концепцию создания беларусской армии. Во второй половине 1990-го Николай под псевдонимом опубликовал в газете «Літаратура і мастацтва» две статьи: «Ці патрэбна нацыянальнае войска?» и «Дзе і як служыць беларусам».
Параллельно группы беларусских военных-патриотов стали возникать в Борисове, Березе, российской Твери, Казахстане и других местах. Идея создания национальной военной организации носилась в воздухе. В марте 1991 года Статкевич вышел из КПСС — немыслимый поступок для подполковника советской армии. «Из Москвы приехал политработник в звании генерала и при всех взывал к моей совести. А когда все ушли, протянул мне руку и сказал: „Как я вас понимаю!“» — вспоминал Николай в интервью.
В том же марте на учредительном съезде Беларусской социал-демократической Грамады он заявил о необходимости создания беларусской армии. С этой партией будет связана вся его дальнейшая политическая биография. В составе БСДГ была создана военная секция во главе со Статкевичем — она наладила связи с группами беларусских военных по всему СССР.
Власти не собирались с этим мириться — ни в отношении Статкевича, ни в масштабах страны. Когда реформы начали выходить из-под контроля, Горбачев предложил всем республикам заключить новый Союзный договор и сохранить СССР как обновленную федерацию. 20 августа 1991 года планировалось подписание договора о создании Союза Советских Суверенных Республик. Однако спецслужбы и часть высшего руководства посчитали, что это приведет к краху страны. Поэтому 19 августа был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) — попытка государственного переворота.
«К началу путча меня собрались увольнять из армии. О ГКЧП я узнал 19 августа по радио, когда ехал из деревни. Подумал тогда, что если заговор по всему СССР, то за мной приходили ночью и все серьезно. Если нет, то есть шанс побороться. На вокзале меня встретила жена, и я понял, что переворот только в Москве», — вспоминал Николай.
Против ГКЧП в Минске выступили немногие. Среди них был и Статкевич. После обсуждения с единомышленниками было решено создать организацию «Беларускае аб’яднанне вайскоўцаў» — вскоре ее переименовали в «Беларускае згуртаванне вайскоўцаў» (БЗВ). Заседание оргкомитета прошло 20 августа. В тот же день Николай выступил на митинге на площади Ленина (теперь Независимости) и объявил о создании объединения — обращение транслировалось по радио. Подполковник призвал военнослужащих не выполнять приказы мятежников и не стрелять в свой народ, высказался за независимость Беларуси и создание национальной армии.
«20 жніўня 1991 году Мікола агучыў на радыё зварот да народу супраць ГКЧП, — рассказывал его отец. — Тады зьявіліся людзі з КДБ, сказалі: „Па табе плачуць кайданкі“. І тут перадаюць: ГКЧП пацярпеў паразу. Тады ўжо: „Віншуем!“» Действительно, 21 августа начальник политотдела поздравил Николая с тем, что «хунта пала». А до этого против него было возбуждено уголовное дело за измену родине. «Это расстрельная статья. Если бы победил ГКЧП, я бы пошел под расстрел», — вспоминал Статкевич.
Временный союз с властью и «Марш Свободы»
После провала путча, 25 августа, Беларусь официально объявила о независимости — де-факто это случилось позже, в декабре 1991-го, после Беловежских соглашений. Главной целью Статкевича, ставшего руководителем БЗВ, было добиться принятия военнослужащими национальной присяги. Офицеры, служившие в стране, формально оставались верными уже не существовавшему Советскому Союзу. И это на фоне того, что российские шовинистические издания отрицали независимость Беларуси.
Тогда по инициативе БЗВ в марте 1992-го было подписано Антикризисное соглашение, участники которого обещали в случае угрозы выступить в защиту суверенитета страны. Антикризисный комитет возглавил премьер Вячеслав Кебич (Статкевич стал его заместителем), среди подписантов была вся элита, в том числе глава КГБ. Благодаря этому беларусские чиновники, а также Москва, поняли, что власти страны ориентируются на независимость.
Но общей военной присяги все не было. Тогда БЗВ вместе с Беларусским народным фронтом организовали в Минске на площади Независимости собственную присягу на верность Беларуси и беларусскому народу. Подписи поставили активисты этих организаций, а Статкевич зачитал текст. Это случилось 8 сентября, в день Оршанской битвы, когда предки беларусов разбили захватчиков из Москвы.
Результат не заставил себя ждать — в последние дни 1992 года армия наконец присягнула на верность Беларуси. Однако цена была высокой. Всех офицеров, стоявших во время присяги в первом ряду, вскоре уволили из армии. А весной 1993-го парламент принял поправки в закон о военнослужащих, запретив им заниматься общественно-политической деятельностью. Руководство БЗВ решило вывести из организации всех кадровых военных, чтобы не ломать им карьеры. Это стало началом конца: организация потеряла свою уникальность как «офицерский союз» и превратилась в одно из оппозиционных движений.
Самого Статкевича уволили из Военной академии за месяц до защиты докторской диссертации. Формулировка — «дискредитация высокого звания офицера»: он подписал обращение против отправки беларусских военных за границу в рамках Организации Договора о коллективной безопасности.
Все это происходило еще до прихода Лукашенко к власти. Во время президентских выборов 1994 года Статкевич поддерживал экс-спикера парламента, демократа Станислава Шушкевича, но ради интересов страны был готов сотрудничать и с другим победителем. Александр Федута, тогда работавший в администрации Лукашенко, вспоминал, как Статкевич напросился к нему на встречу и задал только один вопрос: «Лукашенко суверенитет сдаст?» «Нет», — не раздумывая ответил Федута. — «Тогда мы будем его поддерживать».
Но быстро стало понятно: слова расходятся с делом, новая команда ведет страну к диктатуре. В 1995-м началась подготовка референдума о смене национальной символики и придании русскому языку статуса второго государственного. «Я мусіў заняць жорсткую, крытычную пазіцыю ў адносінах да новага прэзідэнта і яго каманды», — объяснял свои действия Статкевич, называя референдум «позорным».
Николай видел свою миссию в противостоянии такому курсу властей. В формате БЗВ это уже было невозможно, поэтому он решил сделать ставку на другую структуру. В июле 1995-го он выставил свою кандидатуру на пост руководителя Беларусской социал-демократической Грамады — той самой партии, у истоков которой стоял — и победил. Год спустя она объединилась с Партией народного согласия и получила название Беларусская социал-демократическая партия (Народная Грамада). Это партийное переименование еще сыграет свою роль.
В ноябре 1996-го Лукашенко осуществил государственный переворот, распустив парламент. Новая Конституция гарантировала ему неограниченные полномочия. В декабре того же года на демонстрации в защиту демократии Статкевича первый раз задержали — позднее счет таких арестов пойдет на десятки.
«Один из немногих беларусских публичных политиков, не только участвующих в массовых оппозиционных митингах, но и до конца остающийся во главе колонны. Из лидеров беларусских партий — абсолютный рекордсмен по „отсидкам“ в тюрьмах», — писал о нем Александр Федута.
Крупнейшей акцией второй половины девяностых стал «Марш свободы» в октябре 1999 года — он собрал около 30 тысяч человек. Мероприятие закончилось кровью. Когда Статкевич стал уводить демонстрантов с улицы Первомайской, ОМОН атаковал их в спину. Рядом шло благоустройство набережной, и на земле «случайно» остались лежать куски асфальта и плитки. Демонстранты стали использовать их — а также камни — чтобы отбить задержанных товарищей. Все завершилось задержаниями, многие пострадали.
Однако «Марш» выполнил главную цель. Предыдущие годы шел процесс интеграции с Россией. На фоне болезни российского президента Бориса Ельцина существовали опасения, что Лукашенко воспользуется моментом, объединит Беларусь с РФ и займет ельцинское кресло. Массовая акция и силовой ответ простых беларусов заставили власти отказаться от углубления интеграции. Подписанный в декабре Договор о создании Союзного государства остался декларацией. А Ельцина в Кремле вскоре сменил Владимир Путин, после чего Лукашенко отказался от объединения и от своих вероятных мечтаний о Кремле.
Именно за «Марш свободы» Статкевич получил свой первый срок — тогда еще условный. В 2000-м его осудили на два года лишения свободы с отсрочкой на два года. Разумеется, это его не остановило. В том же году большинство оппозиционных партий решило бойкотировать парламентские выборы. Статкевич не согласился с общим мнением и оказался прав. Да, выборы сфальсифицировали, а Николая и членов его партии не пустили в Палату представителей. Однако бойкот демобилизовал большую часть демократического электората, а возможность провести репетицию перед президентской кампанией 2001 года была провалена.
Годы на «химии» и в колонии
Через несколько лет случилось еще одно важное событие. Конституция — даже в том виде, которая давала Лукашенко неограниченные полномочия — ограничивала его правление двумя сроками. Поэтому он решил провести референдум и снять это ограничение. Голосование состоялось 17 октября 2004 года, на нем Лукашенко якобы поддержали почти 88% проголосовавших.
Фальсификация привела к акции протеста, собравшей около пяти тысяч человек. Возглавляли их Статкевич и политик Павел Северинец. Митингующие собрались на Октябрьской площади, безуспешно пытались прорваться к Дому правительства, затем — к Администрации Лукашенко, после чего вернулись в точку сбора для митинга. Узнав, что некоторые задержанные находятся в здании КГБ, беларусы двинулись туда. Неожиданно к ним вышел глава КГБ Леонид Ерин, который пригласил двух лидеров и журналистов в свой кабинет.
На 40-минутной встрече Ерин утверждал, что референдум прошел честно. Однако его фразы «придет время, и все узнают правду» о пропавших в конце девяностых оппозиционных политиках оказалось достаточно — Ерина на следующий день внезапно отправили в отпуск, а оттуда в отставку.
Протесты продолжились и на следующий день, 18 октября. В результате Николая задержали и позднее отправили на десять суток. По возбужденному тогда уголовному делу о беспорядках он проходил как свидетель.
Тем временем в его партии произошел раскол. В декабре 2004-го команда Статкевича исключила из БСДГ его трех заместителей, те — своего руководителя. Его противники обвиняли босса в авторитаризме. Николай видел в появлении внутрипартийной оппозиции руку власти. Он доказывал, что честных выборов нет, а значит, единственный выход — не составление программ, а уличные акции. Этой стратегии он последовательно придерживался все время вплоть до своего задержания в 2020-м. Именно поэтому власть «награждала» его сроками: с кем-то из политиков можно было договориться, с ним — нет.
В январе 2005-го Минюст встал на сторону замов Статкевича и признал факт его исключения из партии. В том же месяце съезд избрал лидером Анатолия Левковича и переименовал партию в Беларусскую социал-демократическую партию (Грамада) — почти то же название, что существовало до 1996 года. К слову, эта организация без Статкевича просуществовала до недавнего времени — в июле 2023 года Минюст отказал ей в перерегистрации и уничтожил вместе с другими оппозиционными движениями. Николай же решил сохранить партийный бренд 1996 года, но сделать это смог не сразу.
В марте 2005-го Статкевича обвинили в организации массовых беспорядков во время протестов после референдума. Он получил три года «химии» (один затем скостили по амнистии), которые отбывал в Барановичах и агрогородке Блонь Пуховичского района. В том числе работал радиотехником на госпредприятии «Рембыттехника».
Политик вышел на свободу в мае 2007-го, а в ноябре прошла первая сессия учредительного съезда БСДП (Народная Грамада) — Статкевич стал ее лидером. Власти так и не зарегистрировали организацию, поэтому она действовала в формате оргкомитета вплоть до начала 2020-х.
На президентских выборах в 2010 году Статкевич выдвинул свою кандидатуру с четкими целями. Максимум — «заставить власть считать голоса». Минимум — «нанести такой психологический и политический урон власти, чтобы экономические, а потом политические изменения стали неизбежными». Для этого нужен был протест. «Кандидаты в президенты, если они не желают быть шутами, не должны рассказывать, сколько миллионов рабочих мест организуют и какие пенсии с зарплатами сделают, а просто организовать этот протест, управлять им, чтобы он был мирный, жесткий и организованный», — говорил Николай.
Вместе с другими кандидатами в президенты — тогда ЦИК регистрировал всех, даже тех, кто, скорее всего, не собрал необходимых 100 тысяч подписей — он вышел на акцию протеста против очередных фальсификаций. Но спецслужбы организовали провокацию: их люди в гражданском начали бить стекла в Доме правительства, после чего произошла зачистка площади Независимости и массовые аресты.
Статкевича в тот день задержали вместе с почти всеми оппозиционными кандидатами и позднее приговорили к шести годам колонии усиленного режима за «организацию массовых беспорядков». Находясь в колонии, он в 2011-м заключил брак со своей спутницей Мариной Адамович. Она стала второй женой политика. Первой супругой была Валентина Статкевич, его соратница по социал-демократической партии, работавшая преподавательницей в детском саду, у них родились две дочери — Екатерина и Анна. Из-за политической активности отца они не могли найти работу на родине и были вынуждены уехать в Германию.
Вскоре после «Плошчы» началось сближение с Европой, стартовавшее еще в нулевые. В августе 2012 года новым министром иностранных дел стал Владимир Макей, который сумел добиться отмены большей части санкций ЕС в обмен на освобождение политзаключенных. Вскоре почти все из них вышли на свободу. Но Статкевича это не касалось: он принципиально отказывался писать прошение о помиловании.
«Он хочет быть в тюрьме и выйти оттуда героем. Я ему предоставляю такую возможность, а вы говорите — выпустить. И что мне делать? Я могу выпустить, если человек обратится ко мне с прошением, но он не обращается, потому что хочет быть героем», — лицемерно говорил Лукашенко 4 августа 2015 года. При этом раньше он выпускал людей — например, оппозиционного политика Александра Козулина — без такого прошения. Ему было важно унизить противников и показать, что они сломаны.
Но Николай добился своего. Не прошло и месяца после этого высказывания, как 22 августа 2015-го Лукашенко внезапно помиловал всех оставшихся политзаключенных, включая Статкевича.
Освобождение и новый гигантский срок
Политик вышел на волю заряженный на борьбу, но гражданское общество пребывало в апатии, так и не оправившись после выборов 2010 года. А вдобавок было напугано событиями в Украине, где протесты обернулись вторжением России. Достаточно сказать, что на выборах 2015-го представители старой партийной оппозиции — либералы и коммунисты — даже не смогли собрать необходимые 100 тысяч подписей для регистрации своих кандидатов. Зарегистрировалась и вела кампанию лишь Татьяна Короткевич от «Говори правду».
Статкевич пытался разбудить беларусов как мог. В октябре того же года перед финальным днем голосования он вывел на улицу более 1,5 тысячи человек, требуя отставки Лукашенко и свободных выборов без фальсификаций. Николай, недавно освободившийся из тюрьмы, находился под надзором силовиков. За организацию несанкционированных пикетов и митингов ему грозили серьезные проблемы, но это его не остановило.
Впрочем выборы — несмотря на многочисленные фальсификации — прошли спокойно и почти без акций протеста по итогам голосования.
Статкевич был одним из организаторов и других акций. В 2016-м — за честные выборы (на улицы вышли более 300 человек), в 2017-м — против «декрета о тунеядцах» (более двух тысяч). В 2018-м Статкевич намеревался устроить шествие на День Воли, но был задержан. В октябре 2019-го инициировал митинг за независимость и против углубленной интеграции с Россией. Акции стали не слишком многочисленными — беларусы еще не были готовы к активным действиям.
Уже через 6−8 месяцев в стране грянули действительно массовые протесты. Однако полноценного участия в этой буре Статкевич принять не сумел. Как опытного борца и политика, который мог бы возглавить будущие марши, его превентивно задержали 31 мая 2020 года по пути на пикет по сбору подписей возле Комаровского рынка. На свободу с того времени он так и не вышел.
Сперва ему назначили 15 суток ареста, затем дали еще столько же. Позже его перевели в СИЗО, признав обвиняемым по «делу Сергея Тихановского». Якобы Статкевич под видом пикетов по сбору подписей призывал проводить незаконные мероприятия. Политик не признал себя виновным, отказался знакомиться с материалами дела и участвовать в судебном процессе. В декабре 2021-го ему назначили 14 лет колонии особого режима. При таком режиме заключенных держат в камерах, они имеют право на два свидания, одну посылку и две бандероли в год.
Но Николая отправили отбывать срок в глубокскую колонию № 13, где вскоре поставили на учет как склонного к экстремизму. Из-за этого он потерял право и на свидания, и на передачи. Его камера была размером три на один метр, находилась в полуподвальном помещении. На прогулки Статкевича не выводили.
В ноябре 2022 года политзаключенный — после трех ковидов — заболел пневмонией и попал в больницу. По состоянию на май 2023-го его постоянно наказывали: было известно о 36 «штрафах», из которых 14 — отправка в ШИЗО. К ноябрю того же года ситуация не изменилась.
За это время его жену Марину Адамович в феврале 2024-го отправляли за решетку на 15 суток. В марте 2024 года умер Виктор, отец политика. Неизвестно, сообщили ли Николаю об этом и что вообще происходит с ним сейчас. С февраля 2023 года его удерживают без связи с родными и внешним миром.
Читайте также
