Переговоры о мире между Россией и Украиной, похоже, зашли в тупик. И это чревато для Александра Лукашенко, считает Роза Турарбекова. В колонке для «Зеркала» она рассуждает о том, что беларусский политик хоть и оказался в фокусе внимания, как всегда того хотел, ситуация для него не такая выигрышная, какой кажется на первый взгляд.
Роза Турарбекова
Кандидатка исторических наук, политолог.
В 2022 году по политическим мотивам была уволена с должности доцента кафедры международных отношений БГУ. Работала в университетах Казахстана, была приглашенным исследователем Гисенского университета им. Юстуса Либиха в Германии.
Непредсказуемость современных международных отношений объясняется в основном распадом устоявшейся системы послевоенного мира, сложившейся после окончания холодной войны и распада СССР. Но если говорить не языком теории, а практики, то это означает, что все наши устоявшиеся представления и построенные на них прогнозы сейчас ненадежны.
В феврале 2022 года на субъектности Александра Лукашенко и даже больше Беларуси чуть ли не был поставлен крест. Изоляция со стороны Европейского союза, США и их союзников после подавления протестов 2020 года усугубилась. Спустя три года с начала войны в Украине и соучастия беларусского режима в ней Лукашенко начинает переговоры с США.
Как же стало такое возможным?
С приходом к власти Дональда Трампа стала меняться и мировая политическая конъюнктура. Курс администрации президента США на «мирное урегулирование в Украине» отличается по своим методам от всего, что делали Штаты до сих пор. Подчеркнуто партнерский подход к агрессору — России, давление и даже первоначально отказ в военной помощи Украине, натянутые отношения с союзниками по НАТО.
В этих условиях Трамп надеялся на скорое завершение войны, на то, что Украина пойдет на территориальные уступки: де-юре Крым, де-факто оккупированные территории. Со стороны России требовалось только прекращение огня и участие в переговорах. Но, несмотря на очевидно выгодные условия для Москвы, Путин так и не остановил военные действия, а Зеленский продолжает торговаться. Трамп и его команда зашли в переговорный тупик. Организованные встречи в Саудовской Аравии и постоянные визиты Стивена Уиткоффа (спецпосланника президента США по Ближнему Востоку. — Прим. ред.) в Москву ничего не дали.
В июне Трамп начинает постепенно менять тональность с партнерской на конкурентную и в июле — на ультимативную. На фоне безуспешных попыток повлиять на Путина беларусско-американский переговорный трек неожиданно привлекает к себе внимание. Напомню, что 21 июня спецпредставитель США по Украине и России Кит Келлог приезжал в Минск с визитом. Итогом стало освобождение 14 заключенных, в том числе Сергея Тихановского.
Очевидно, что предметом шестичасового разговора Келлога и Лукашенко стала не политическая ситуация в Беларуси, а переговоры по Украине. Политик смог «капитализировать» свои тесные контакты с Путиным и стать полезным при подготовке встречи Трампа с российским президентом как минимум. По всей вероятности, именно близкое личное знакомство беларусского правителя с президентом России и возможность с ним встречаться чаще стали привлекательной стороной для американцев. Кроме того, значение Беларуси в будущих гарантиях безопасности для Украины и наших соседок — членов НАТО составляет добавленную стоимость Лукашенко.
Во время своей первой пресс-конференции Сергей Тихановский, обращаясь к Трампу, сказал, что тот «одним словом» может помочь освободить всех политзаключенных. Этот сюжет рассматривался тогда как маловероятный. Однако спустя менее двух месяцев, 15 августа, Трамп действительно позвонил Лукашенко. Этому предшествовало июльское выдвижение ультиматума России со стороны США. Сначала Вашингтон давал Москве 50 дней на прекращение огня, но спустя две недели Трамп сократил этот срок до «10−12 дней». Причиной такого шага стали массированные удары российских войск по украинским городам, включая Киев и множество жертв среди мирного населения. Ситуация сложилась просто вопиющая.
Трамп обозначил дедлайн 8 августа. К этому времени Россия должна остановить войну. А 1 августа Лукашенко полетел к Путину на Валаам. Встреча носила неформальный характер. Однако из ответов на вопросы прессы стало понятно, что самой обсуждаемой темой стала война в Украине и потенциальные переговоры. Возможно, именно тогда Лукашенко выступил фасилитатором и передал Путину от американцев предложение о личной встрече с Трампом. 8 августа стало известно о готовящемся саммите на Аляске. Дедлайн был фактически отменен. Война не остановилась.
В этих условиях Трамп совершает неординарный жест — звонок Лукашенко. Его слова благодарности скорее связаны со встречей на Аляске, чем имеют какой-то иной смысл. Однако упоминание о «1300 заключенных», которых надо освободить, ставит Лукашенко в неловкое положение. Скорее всего, ему бы хотелось, чтобы благодарность за инсайдерскую информацию и организацию косвенной коммуникации с Путиным не была отягощена такими вопросами.
Люди в колониях для него — это «карты», которыми он бы хотел поторговаться за отмену санкций. Однако в таком контексте они привязываются к успеху переговоров по Украине. Такая смена правил игры навряд ли ему нравится. С другой стороны, тема беларусских политзаключенных для американской стороны — это способ выглядеть хорошо на международной арене и даже на внутриполитическом уровне.
Для беларусских демократических сил тема политзаключенных является приоритетной. Теперь вопрос в том, что можно сделать, предложить, есть ли какие-то возможности повлиять на процесс освобождения. Скорее нет, чем да. Если тема привязывается к вопросам региональной безопасности, в частности к переговорам по Украине, то тогда возможностей практически нет. Отмена санкций в этом контексте также идет в связке с переговорами по Украине. Получается, что решение беларусского вопроса в любом случае зависит от них.
Для Лукашенко задача осложнена тем, что, оказывая фасилитаторские услуги (услуги по групповой коммуникации. — Прим. ред.) Вашингтону, можно попасть в немилость Кремлю. Нельзя слишком усердствовать, так как заподозрят в нелояльности. С другой стороны, надо сделать все, чтобы сохранить внимание к себе со стороны администрации президента США и доказывать свою полезность. Пока Вашингтон сохраняет интерес к беларусскому правителю. Доказательством тому является еще одно упоминание о нем Трампом после Аляски.
Однако для Лукашенко есть еще ряд сложностей. Кроме российско-американской Сциллы и Харибды существуют американо-китайская и даже американо-иранская.
На минувшей неделе политик принимал у себя в гостях иранского президента Масуда Пезешкиана. Учитывая острые конфликтные отношения Ирана и США — это может оттолкнуть Вашингтон от Минска. Усугубление ситуации возможно и в контексте военно-технического сотрудничества с Тегераном. С другой стороны, готовящийся визит Лукашенко в Пекин также вызывает настороженное отношение США. В частности, все, что связано с военным сотрудничеством в сфере промышленной кооперации. Особенно производство чипов для российского ВПК.
Желание Лукашенко, можно сказать, исполнилось, он находится в фокусе. В фокусе прицела со многих сторон. Однако такое внимание может быть и ловушкой, так как интересы у США, России, Китая и Ирана противоречат друг другу. А привязка вопроса об освобождении политзаключенных и отмены санкций к успеху переговоров по Украине делает их решение максимально сложным.
С другой стороны, выведение решения вопроса о политзаключенных из этой «корзины» может стать демонстрацией добрых намерений беларусского правителя и, соответственно, улучшить климат дальнейших переговоров об отмене санкций. Вначале люди, а потом санкции. Никак не наоборот. Однако отмена ограничений будет все равно привязана к переговорам по Украине. Так что да, это почти ловушка.
Мнение авторки может не совпадать с позицией редакции.
Читайте также
